Думаю, мои высказывания по поводу фееричной Олимпиады (честно просмотренную мною от начала и до конца), Майдана (провались он!..), присоединения Крыма (поддерживаю) и т. д. будут весьма запоздалыми. Некая жалоба, можно не читать.Поэтому просто выкладываю новую работу. В процессе ее написания сюжет менялся около трех раз, а "в месте выкладки номер один" меня обхаяли патриоты США, маскирующиеся под чукч и носящие гражданство России.
***
Название: Один день из жизни России.
Да простит меня Солженицын.
Автор: я.
Фэндом: Hetalia: Axis Powers
Персонажи: Россия, Москва, Калининградская область (именно тот, о ком вы могли подумать).
Предупреждения: ПОВ России, посторонний элемент в виде Москвы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:
Отрывки из повседневной жизни России, включающие в себя общение с другими странами, выкуривание из Кремля английских резидентов и посиделки с друзьями.
Сама работа.Сейчас 10:00.
Мой день начался в 6:30, когда еще сонный и взъерошенный Жора, как всегда запивающий свое плохое настроение кавказской минералкой, разбудил меня громким: «Вставай, страна огромная», - с мрачным удовлетворением хлопнув дверью в зал.
Мое имя Россия, для друзей Иван Брагин. Я – ужасная сова, любящая поспать до полудня, но сегодня у меня ночевал Москва, которому от своей берлоги до шефа ехать на раннюю сходку около часа на метро, а от моей - идти чуть меньше пятнадцати минут пешком.
Вредный Жора жутко не любит страдать в одиночку. Гад.
***
Сейчас 10:05.
Мой телефон вибрирует, извещая о принятом сообщении. Кому там делать нечего? Надеюсь, хоть что-нибудь интересное написал? А то на этих двусторонних встречах, которые меня уже в конец доконали, ужасно скучно.
Заклятый враг, непримиримый оппонент, бестолковый собеседник – все в одном флаконе – США, как хомяк, деловито копается в своих бумагах. Ему дома делать нечего или в гугле забанили? Неужели нельзя было по телефону сообщить очередную пренеприятнейшую новость? Нет, прожужжал мне и моему начальству все уши о великой необходимости прийти к десяти и послушать его короткую, но очень важную речь.
- Гхм, прошу прощение, Иван, - негромко окликает меня Сергей Викторович, положив свою тяжелую ладонь на мое плечо, - мне нужно отлучиться на пару минут, уточнить детали с Владимиром Владимировичем, - и ты, Брут, бросаешь! Ладно, спасибо, что хоть этого американца (американского представителя) забираешь.
Притворно вздыхаю и, скосив глаза на высунувшиеся из-за документов бликующие очки, киваю.
- Если соединитесь с Лукашенко, передайте, пожалуйста, «привет» Наташе. И мое предложение устроить танковые учения будущей весной, - за одно чайку попьем и обсудим танковый биатлон.
О, буржуй… американский нос так и принюхивается к новостям.
- Джонс, спрячь свой любопытный пятак туда, откуда ты его высунул, - на мое скромное пожелание собеседник только недовольно чихнул и, что удивительно, смолчал. Странно. Здоровья ему в любом случае желать не буду.
- Воздержусь, Россия, воздержусь, - хм, дать бы тебе по шее, а еще лучше по очкам. Мечты, мечты… - Лучше давай поговорим о добыче сланца на твоей территории. Полезная, между прочим, вещь, - любезно улыбаясь, перевел стрелки США, как всегда пытаясь развязать меня на очередное бессмысленное дело.
- Угу, Феликс уже оценил всю прелесть таких разработок, - возвращаю чужой оскал, слегка подкрепляя остроту скепсисом и ехидством.
- Зря ехидствуешь, - пожал плечами Альфред, великолепно изображая непонимание и поправив очки, с заумным видом продолжил. – С Норвегией то ты вполне согласен попробовать работать вместе.
- Он берет большую часть расходов на себя, - как говорится любой каприз за ваши деньги. Только вот, что ты мне зубы заговариваешь?
- Ничего такого, - притворно возмутился мой собеседник, стоило мне высказать свою мысль, - просто деловой подход. Я в основном хотел оговорить с тобой Олимпиаду в Сочи.
- А что с ней не так? Все построили, сейчас лед кладем, травку сажаем.
- Франция мне тут целый списочек подготовил. Да и от меня есть пара претензий.
- Твои полупокеры меня уже заколебали. И передай Обаме, что если начнет играть в 1980-ый год, то я ему устрою 1962-ой или что-нибудь похуже, - сил моих больше нет, лезут со своей пропагандой, а еще меня с Третьим Рейхом сравнивают. Ненавижу именно эту тему, ненавижу, когда давят на честь именно те, кому давно пора заткнуться.
- Ты заканчивай угрожать, помни, кто выиграл Холодную войну, - презрительно фыркаю в ответ на столь самолюбивую фразочку. Поухмыляйся мне тут, поганка очкастая. Без зубов оставлю одним ударом - шпалу ведь двумя руками гну.
- Заметь, царь-бомба до сих пор в рабочем состоянии.
- У меня зарядов больше! – надменно вскидывает подбородок главный буржуй. Как мы, однако, начали вести разговор. Лучше уточни, сколько из них реально могут взлететь и не упасть на твоей же территории.
- Я выше, и это аргумент. Все! – хлопаю рукой по столу и поднимаюсь из кресла. Ха, никогда не любишь споры на тему «У кого территории больше?» Хоть в чем-то тебя превосходит твой брат, кроме спорта и умения готовить. Вон как скис, ну ничего вот отделится от тебя Техас, посмотрю, как ты окончательно запоешь.
***
Часы показывают 10:23.
Крупным шагом пересекаю коридор, а на встречу мне по коридору идет невозмутимый Сергей Викторович с кофе в руке.
- Надоела его пустая болтовня, - объясняю ему ситуацию, на что он понимающе кивает. – Спасибо, - с кивком принимаю чашку.
- Понимаю, ладно, идем. Твой ящик забит письмами, - нда, от кого же это столько макулатуры пришлось? Пришедшее сообщение тоже надо прочитать, правда, сначала уточнить небольшую деталь.
- Ворчания по поводу срыва встречи будут? – и прочие виды наказаний: прилюдная казнь на Красной площади, фотография Распутиной до пластической операции без макияжа, игра премьера на баяне. Хотя, что может быть хуже присутствия на очередном заседании Госдумы?
- Как будто ты их когда-нибудь слушаешь, - отмахивается от меня Сергей Викторович. - К тому же, олицетворение США, носящее имя Альфред Ф. Джонс, явно предвидело такой поворот событий. У него уже в 11:15 билет до Берлина. До этого в 10.30 назначена супер засекреченная встреча в одном из московских ресторанов с небезызвестным тебе Феликсом Лукашевичем.
- Господи, опять! Наш Великий Комбинатор снова в игре! Надо было этого поляка добить еще в 1939, чтоб права не качал, - слегка поворачиваю голову вправо, устало усмехаюсь. Этому «Ртутному» Феликсу явно не достает хорошего пинка. Как же он меня порой раздражает этой «братец славянин», а то, что Джонс поднял меня ни свет ни заря просто для создания алиби, понятно, думаю, даже тому английскому резиденту, подслушивающему разговоры «от нечего делать», предварительно замаскировавшись под фикус в углу у окна.
Господи, современный мир – это дурдом!
А это еще только начало дня.
***
Кукушка басом выдала неразборчивую трель и спряталась за дверки своего домика. На циферблате ровно 12:00.
Передо мной на столе лежат несколько бумажных писем в конвертах, что весьма удивительно для нашего времени, мой телефон, потрепанный временем и асфальтом, и надкушенный бутерброд. В моем электронном ящике около тридцати отчетов от городов, две жалобы на обнаглевших горцев от Ставрополя и приглашение на чай от Сочи.
Я же, как дурак, подперев щеку кулаком, смотрю в окно и мечтаю о дожде. У меня болит спина из-за неудобного офисного стула, голова, видимо, погода меняется, и чешутся руки. Но нельзя. Нельзя набрасываться с кулаками на уважаемого человека, члена Госдумы, который полчаса распинался хилым тенором.
А пистолет, заменивший кран, у меня безвылазно лежит в сейфе уже вторую неделю, потому что я забыл код от него.
Мне прекрасно известно, через какие офшоры все они переводят мои деньги на свои счета в Швейцарии, и сколько планируют спереть (назовем вещи своими именами) в будущем.
- Спасибо за предложение, я обдумаю его позже, - внимательно смотрю на стоящего передо мной мужчину, и, нет, в такие мгновения я не улыбаюсь, скорее скалюсь, но из-за сложенных перед лицом рук этого не видно. Единственное, что я Вам могу сообщить уважаемый: в моем внутреннем списке на расстрел вы поднялись на пару позиций выше, поздравляю. Но Вы об этом узнаете только перед самим расстрелом.
Как только захлопывается дверь, ослабляю жесткий галстук, откидываюсь на спинку стула. Кажется, мой пиджак опять свалился вниз. Ладно, пусть полежит, не убудет. Потом поглажу утюгом. Вечером, может быть, или ночью.
Итак, приступим к нашим баранам.
Как мне везет сегодня. Письмо, по счету за сегодняшний день первое (общее количество я перестал считать после тринадцатого еще в далеком двухтысячном), прислал вечно чем-то недовольный Литва. Конвертик, аккуратненький, беленький, чистенький. Стерильный, если коротко.
«Здравствуйте, Россия…» - как официально, однако, - «…пишу вам письмо еще и в таком виде…» - так здесь не интересно, здесь тоже, - «…спешу вас заверить, что утверждение о блокаде Калининградской области…» - читал бы тебя Гилберт, он до сих пор морщится от своего нового имени, - «…преувеличены. Наши СМИ неправильно интерпретировали информацию, полученную от Линаса Линкявичюса…» - оправдывайся, оправдывайся. Даже попытки ущемить или ограничить свободу мою и моих подчиненных должны караться строго и со всей жестокостью. О, это еще не все, посмотрим, - «…стоит добавить, что мои действия прежде всего вызваны необходимостью…» - точнее молоком, - «…и направлены…» - знаем куда. Что же уважаемый, пляшете под дудку Евросоюза? Прекрасно, только, будьте готовы нести полную ответственность за свои действия.
С этим голубчиком все ясно: на выброс. Сворачиваю бумажный лист в ком, целюсь в мусорный ящик.
Замах!
Эх, не попал.
Никакой от тебя пользы Литва, чтоб ты знал. Кто у нас там дальше? О, Германия. А у тебя что за дела, да еще в письменном виде?
По неровно скачущим буквам сразу понимаю, что мой бывший адвокат был ужасно раздражен, пока строчил это письмецо.
«Брагин, чтоб ты…» - удивленно поднимаю бровь, лицезрея скорейшее пожелание отправиться в Тартары, попросту говоря, отбросить коньки, или отправиться в пешее путешествие туда, где холодно, и бродят чукчи. Должен признать, достаточно неожиданное начало, - «…какова черта, я вновь и вновь вижу твой нос в делах Евросоюза! Советую, нет, предупреждаю: если причина твоей помощи Сирии окажется именно той, о которой мне сообщил Франция, твое положение в ВТО станет еще хуже…» - ой-ли, ой-ли, можно подумать мне есть до этого хоть какое-то дело. Но факт того, что Людвиг все же узнал наш с США маленький секрет о нефте- и газоносных трубах, идущих через маленькую Сирию не очень приятен. Откуда Франциск узнал о них? Вряд ли от ДРМ, скорее от небезызвестного МИ-6… А он-то как? – «…напоследок сообщаю, что твоя настойчивость по Сирии хоть и возымела некий эффект, и ты завоевал ее доверие, но я лично прослежу, чтобы твой Газпром и прочие потеряли свой вес на нашем рынке!» - тогда кто тебе почти задарма будет поставлять природное топливо в чистом виде? Смотри, начну продавать готовую продукцию, соловьем запоешь.
Сразу видно, что с немцем веселее, его письмо сразу попало в ведро.
Но вспомнишь газ, вот и заклубилось, и запахло салом. С чем пожаловала дорогая (в прямом смысле тоже) сестрица?
«Братик, как у тебя дела?..» - интригующее начало, - «…Почему ты такой жестокий?..» - в смысле? – «…Почему моя свобода дается мне так дорого?..» - понятно, кто о чем, а вшивый о бане, - «…Мы же родственники, должны помогать друг другу!..» - молча просматриваю все оставшиеся бумаги, свожу брови к переносице. Пусто написано, без огонька в душе, без задора, словно из-под палки. Чую я что-то не то здесь. Вон мурашки даже по спине побежали. А может просто с улицы ветер подул? В любом случае, не нравятся мне ее слова, Оля крепкая, трудолюбивая, пусть слегка мечтательная, наивная, но не в ее характере устраивать истерики, да еще и в письменном виде. В крайнем случае, она бы сорвала мне трубку.
Оп!
«…Я отказываюсь покупать твой газ!..»
Да, пожалуйста, только выплати мне для начала весь свой долг с процентами. Может тоже письмо написать? Нет, ждать, пока почта доставит его хотя бы до границы с Украиной – не хочу.
Напишу-ка СМС.
«Сестренка, с радостью отпускаю тебе в вольное плавание, но прежде чем ты попадешь в стальные объятия стран Евросоюза, будь добрать выплатить долги, напоминаю, с процентами. Твой брат, Иван».
Та-ак, отправить.
Откладываю телефон в сторону, откидываюсь на спинку кресла. Пора что-то менять, сил моих больше нет.
***
Смотрю на письмо от Украины, все еще лежащее передо мной. Выкинуть – рука не поднимется. Спрячу пока в стол, а там как вода потечет.
***
Настенные часы, падающие после каждого заседания Совета Федерации на расположенный ниже кукушкин в домик, показывали 14.30.
Пять минут назад хлопнула дверь чьего-то кабинета, раздался громкий голос Жириновского, а у меня закончился кофе. Шестая чашка, между прочим. Вот ночью бессонница одолеет, буду названивать другим - мстить.
Тем временем я все никак не мог понять, куда, вот куда уходят мои деньги? И на что?.. Ведь умудрились же расписать путь каждой монетки, но тайна того, как набираются такие суммы, оставалась нераскрытой.
- Брагин, выходи, подлый трус! В своем кабинете тридцать три года собрался просидеть? Время обеда давно прошло! - опять младший секретарь Вовы пытается вытащить меня на обед. Ну, уж нет. Я еще не разгадал тайну, ушедших капиталов. А тем более, поголодаю, посмотрим, как курс рубля поскачет.
- Россия, не дури! – за дверью уже рвали и метали. Ладно, придется выползать.
Оглядываю кучу документов, которые натаскали мне замы замов министров. Становится тоскливо, если честно. Опять ведь до ночи засижусь, а так хочется поспать подольше, поваляться на родном диванчике, потянуться… Эх. Может, хоть на время Олимпиады удастся сбежать? Обговорю данный момент с Жорой, уж этот специалист по побегам точно что-нибудь придумает.
Возмущения стихли. Подозрительно. Пожалуй, проверю.
- У Барака Обамы очень плотный график, у Ангелы Меркель сломана нога, у Франсуа Оланда бракоразводный процесс… - раздалось чужое сосредоточенное бормотание, которое я услышал, как только приоткрыл дверь и высунул нос наружу. Сочувствующе поглядываю на младшего секретаря, подсчитывающего глав государств и их вторых лиц, отказавшихся приехать ко мне на Олимпиаду. Согласен, печально. Но я-то уже видел похожее в 80-ом, а этому парнишке, переживающему любые мои неудачи, только предстоит привыкнуть.
- Прошу прощения, за то, что повысил голос, - просто, чтобы разрядить немного неудобную тишину, буркнул секретарь, вздохнул, откладывая бумаги в сторону и поправляя пиджак там, где обычно с правого бока у него крепилась кобура с пистолетом. Мой бы кто из сейфа достал!
- От повышения налогов все равно никто не спасется, - пожимаю плечами, философски глядя в потолок. Не люблю я эту официозность. Да, я немного сильнее их, и у меня дома живет Призрак Коммунизма, но сейчас только середина дня, а у меня уже голова кругом от всего этого!.. К тому же, кому как не мне знать, что из себя представляют мои же собственные граждане. Например, этот младший секретарь - мастер спорта по самбо, полиглот и владелец пушистого барса.
- Владимир Владимирович просил вытащить тебя пообедать, - пожал плечами парнишка.
- Лишь бы борщ повара не пересолили бы, - соглашаюсь и запираю кабинет на ключ. Что-то больно подозрительным выглядит этот безобидный уборщик в синей шапочке. Видимо, эта мысль посетила не одного меня, потому что я и младший секретарь проводили его одинаковыми взглядами.
– Хм, полдень уже давно прошел… Простите, вам же было сказано выполнить работу до двенадцати! Что за безалаберность!
Посмеиваясь над опешившим от неожиданности английским резидентом, обосновавшегося в моих казематах, как в родном Тауэре, все же направляюсь обедать.
Молодцы, однако, эти бриты: их шпионы наконец-то перестали теряться в Кремле и почти научились маскироваться…
За моей спиной раздается щелчок наручников, вызвавший непроизвольную улыбку, полную злорадства.
…но все равно опять попадаются на глаза одному и тому же сотруднику администрации президента.
***
На экране сотового высвечиваются надпись "17:00" и сигнал об утреннем непрочитанном СМС. Нажимаю на кнопку на корпусе, блокируя аппарат.
Скучно с ними бывает порой. Вот помню, как весело было во времена Советского прошлого, сядешь на телефон, шнур по всему коридору растянешь, ноги на спинку дивана забросишь, а все ходят вокруг тебя и спотыкаются. Ты же в это время обмениваешься с Кубой последними новостями или свежими анекдотами с Китаем.
Но нет, сейчас я корячусь на все том же офисном кресле, читаю новый проект ФСБ по преодолению чего-то там. Без огонька работают парни, без фантазии.
Вот помню в 1940-ом писали план по воссоединению с Прибалтикой, так получился увесистый талмуд, который я до сих пор бережно храню на полочке в серванте, иногда перечитывая перед сном. А это что такое? Три фиговых листочка, скрепленных жалкой скрепкой!
Нет, не буду накладывать резолюцию.
Краем уха слышу шорох от скользящей по линолеуму двери и чьи-то уверенные шаги, шаги человека с военной выправкой. Поднимаю голову, так и знал – это Жора. Усталый, замученный и… опять с минералкой. Чтоб его! Мученически вздыхаю. Вот же упертая у меня столица, весь в меня.
- Привет, Вань. Все корпишь? – мой соратник понимающе кивает на исчерченные красным карандашом бумаги.
- А что еще остается? – молча пожимаю плечами и слегка улыбаюсь. Все-таки приятно, когда к тебе приходят близкие люди, поддержать, так сказать. - У самого как успехи?
- Да, - болезненно морщится Москва и плюхается в кресло для посетителей, - никак. Весь день собачился с Собяниным. Нет, против него я ничего не имеют. Мужик он мировой, но порой у меня возникает ощущение, что он специально закрывает глаза на мою демографическую ситуацию, потому что, если вывезти всех азиатов, то от моих 11 миллионов, останется кучка в 2-3 милльончика. И подметать улицы будет некому. А они у меня уже вот где стоят, - ребром ладони касается шеи, - в прямом смысле, между прочим, тоже.
- Ты только что сам назвал причину для проведения такой политики: бесплатная рабочая сила, - устало кладу подбородок на сложенные ладони, исподлобья смотрю на всклокоченного Жору, бледного, как Калининградская область.
- Хочу в Сочи, - внезапно заявляет моя столица, - покататься на лыжах, посоревноваться с Краснодаром и забыть про эти чертовы бумаги.
- Бюрократия – бич XXI века, - опять пожимаю плечами, с наигранной горечью вздыхаю и мечтательно добавляю, - я же сейчас хочу домой, лечь на диван, чтобы рядом стояла кружка вкусного кофе, а на месте Америки был пролив имени товарища Сталина.
- Ну, - усмехается Жорик, отпивая свою излюбленную минералку, этот временами раздражающий жест, он приобрел в 90-ые годы, когда вел переговоры с важными людьми и, ощущая свое превосходство над ними, тянул время, - пролив имени Иосифа Виссарионовича я тебе обеспечить не могу, но попросить Гилберта сделать кофе до нашего прихода (ты ведь не против, если я сегодня опять заночую у тебя?) могу с радостью.
Причем здесь Калининградская область? Недоуменно поднимаю брови, Жора тут же оживает, видимо, увидев мою реакцию:
- Он же тебе СМС-ку отправлял, что приедет обсудить будущий блицкриг на Литву. Не получал ее разве?
- Скорее не читал, - нда, Россия, ты сам себя лишил прекрасной возможности наплевать на все дела часика два назад. Ну-ка посмотрим, о чем писал мне с утра пораньше мой вредный анклав.
Открываю лаконично составленное сообщение и негромко вслух читаю:
- «Иван. Где моя винтовка? Ближе к обеду буду у тебя. Пороюсь в твоей кладовке. Гилберт».
- Он как всегда в своем репертуаре, - усмехнулся Жора, со стуком поставив бутылку на стол.
- Нда, мне кажется, или в данной ситуации нужно спасать Литву от разъяренного Байльшмидта? – смеюсь вместе с Москвой. Но, если по чести, Прибалта мне ничуть не жаль. Медленно обвожу комнату взглядом, на глаза мне попадается несгораемый сейф, где пистолет все еще лежит в заточении.
- Жор, не помнишь случайно шифр от моего сейфа? – может, он знает. Надо все-таки достать оружие, вдруг пригодится, когда войной на Альфреда пойду.
- Я порой не помню, сколько денег куда послал, а ты аж про код для целого сейфа спрашиваешь, - фыркнул Жора, а я разочарованно вздохнул. Придется все-таки достать сувенир от Людвига с антресоли, где кран так уютненько лежал в коробке из-под новогодней елки.
Тем временем Москва задумчиво пожевал губами, что-то вспоминая. Я не стал ему мешать, вдруг придумает что-нибудь интересное, да и чувствовал себя немного усталым, как и 143 миллиона моих людей.
- В принципе могу воровское снаряжение достать. Парни вчера хвастались: следов не оставляет, чистенько и аккуратненько, - подумав, выносит свое решение Жора.
- И откуда ты таких «парней» берешь? – подпираю кулаком щеку и смотрю на него.
- Да, рядом со мной ребята из полиции сидят, порой приглашают аппаратурку конфискованную глянуть. Грех отказываться, я считаю.
- Неси, глядишь, что еще вскроем.
- Ага, твой главный сейф, и, как Робин Гуд, раздадим все деньги бедным, - усмехнулся Москва.
- А вот кому будем раздавать, мы придумаем позже, например, за чашкой кофе, которою ты мне обещал, - поддержал я подтрунивания друга.
- Как скажешь, осталось звякнуть Гилберту, выслушать его недовольство всеобщей тормознутостью… Кстати, свою мосинку лучше перепрячь, - напомнил мне Москва, доставая из внутреннего кармана своего поношенного серого пиджака телефон. О, новая трещина на корпусе. И когда успевает?
- Вряд ли он сунется искать ее в шкафу с книгами. А вот АК лучше действительно перепрятать. Правда, он все равно не заряжен, но!..
- Кто знает. Не сомневаюсь, что у запасливого Калининграда все найдется.
Снова негромко смеемся над сложившейся ситуацией. Потом, со второй попытки дозвонившись за Калининградской области, ржем в полный голос, потому что на противоположном конце провода был Гилберт, костерящий меня за отсутствие нормальной еды в холодильнике (чувствую, моя заначка из пельменей уже приказала долго жить) и патронов в мосинке. Успокоился он, когда его клятвенно заверили, что мы принесем чего-нибудь съестного, но в обмен на его фирменное кофе. Назвав меня и Жорку «обалдуями», этот обрусевший прусс принял рассуждать, как быстро некоторые «поганки» забывают свое прошлое, особенно войны. Конечно, здесь момент немного неудобный, ну, ладно, Гилберту я разрешаю. В конце концов он мой подчиненный и хороший друг.
На этой веселый ноте, мы временно распрощались с моим неожиданным, но несомненно приятным гостем, я отобрал у Жорки его минералку и даже почувствовал себя немного отдохнувшим.
Далее было принято решение валить домой, все равно рабочий день заканчивался. И ни у кого из нас не появилось желание возвращаться к этим скучным бумагам.
***
- Здравствуйте, с Вами «Вести 7»… - пока диктор на заднем плане открывала вечерний, девятичасовой выпуск новостей, моя неуемная кампания кашеварила, трудясь в поте лица: Гилберт варил в турке кофе, изредка вставляя свои комментарии и возмущенно жестикулируя, отчего угрожал забрызгать кофе всю кухню, я нарезал салат в небольшой тазик, уже, впрочем, переборщив с помидорами, а Жора жарил мясо, распространявшее по кухне соблазнительные запахи. Или это я такой голодный? В любом случае, только варившаяся на плите картошка не представляла никакой опасности для общества.
- …кстати, Литва сегодня мне любопытнейшее письмо прислал, - замечаю, как бы между прочим, взяв в руки колбасу и прикинув сколько пустить на салат сейчас, а сколько оставить на завтрак.
- Молил о пощаде или грозил ракетами янки? – бесовски ухмыльнулся Калининградская область, подсыпая сахар во вспенившееся кофе. По-моему, слишком много сыпанул.
- Нет, оправдывался и винил во всем человека с трудно произносимой фамилией.
- Они там у всех трудно произносимые, - насмешливо откликнулся Жора, помешивая шваркающее мясо на сковородке, и добавил:
– Да режь уже всю.
- Нам еще завтракать чем-то надо, - возражаю, потрясая небольшой каталочкой «Докторской».
- Ванек, не жмоться. Не каждый день к тебе в гости приезжают такие важные персоны как я, - самодовольно выпятил грудь Гилберт, переливая кофе в чашку и накрывая тарелкой, чтобы не остыло. Нда, надо купить турку по объемнее.
- Поверь, дорогой мой Калининградская область, если каждого, кто приедет в Сочи, я буду угощать колбасой, то никаких запасов не хватит.
- Никак не привыкну к этому имени, - недовольно чихнул Гилберт, вызывая у меня непроизвольную улыбку.
- «Кенигсбергская область», в этом что-то есть, - такими темпами у Жоры все пригорит. На мгновение улавливаю голос диктора, говорящего об Ольге.
- Слушайте, - призываю своих гостей к тишине.
- …Украинские власти объявили, что вопрос об отказе от поставок российского газа будет рассмотрен на ближайшем заседании Верховной Рады, - теперь новости достаточно неплохо были слышны из зала, где работал телевизор. Несмотря на то, что меня уже известила сестра о своих намереньях, слова ведущего воспринимались, как злая шутка.
- Не нравятся мне эти метания Ольги, - дернул бровью Москва и выключил сковородку. Как будто я радуюсь?
- Крысы первые бегут с корабля, - зло отметил Гилберт. Странно, Украина ему никогда не нравилась, хотя внешне очень располагала к дружескому общению. Однако такие слова по отношению к своей сестре я не приемлю.
- Но, но, но! Я еще здесь.
К счастью, дальше пошли новости о подготовке к Олимпиаде, и мы, умудренные жизнью, не стали зацикливаться на разногласия во мнениях. В конце концов, Украина взрослая и сама должна решать, куда ей идти. Я лишь постараюсь проследить за тем, чтобы она не заблудилась по пути.
***
- …А где твой птенец?
- Дома, за ним Михаэль присматривает. Гилбёрд плохо переносит полеты.
***
- Ставлю свои любимые ботинки, что твои хоккеисты, Ванек, провалятся!
- Я думаю, ты ошибаешься.
***
Ночью меня разбудила вибрация моего телефона. И какой недоумок решился на столь отважный поступок в… Сколько там сейчас? Без пяти минут полночь? Кошмар. На кол таких садистов надо сажать.
Фух, успел нажать кнопку приема до того, как зазвучало Кипеловское «Я свободен!» О, номерочек-то знакомый!
- Здравствуйте, Россия, - подчеркнуто вежливо начал чей-то баритон. Моя реакция не заставила себя ждать:
- Какого черта?! Сейчас полночь, – прошипел я трубку, ожидая от звонившего разумных объяснений.
- Да, знаю, что сейчас у вас полночь, - тут же окрысился этот странный знакомый. – Короче, Россия, я звоню тебе…
- А ты кто, голос в трубке?
- Киев, не узнал разве? Не перебивай! Вань, слушай внимательно. Я не знаю, к чему это приведет, но моя Рада собирается принять закон о размещении на территории Украины американских ракет, и…
- Где именно?
- Точно еще не знаю. Но вроде в Крыму… Я же просил не перебивать!
- Ты чего такой напуганный.
- Я не хочу, чтобы Оленька входила в НАТО. В общем, Ванюш, будь осторожнее. Сколько еще продлиться подготовка, не известно. Но будь готов! Все, пока! Янукович идет, - и связь резко обрывается.
- Твою ж… - тихо выругался я, закрывая заболевшие от яркого экранного света глаза.
«Я спать. Что делать с Ольгой, придумаем утром».
Раздалось скромное ку-ку. Наступила полночь.
Этот сумасшедший день закончился. Начался новый.
***
Название: Один день из жизни России.
Да простит меня Солженицын.
Автор: я.
Фэндом: Hetalia: Axis Powers
Персонажи: Россия, Москва, Калининградская область (именно тот, о ком вы могли подумать).
Предупреждения: ПОВ России, посторонний элемент в виде Москвы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:
Отрывки из повседневной жизни России, включающие в себя общение с другими странами, выкуривание из Кремля английских резидентов и посиделки с друзьями.
Сама работа.Сейчас 10:00.
Мой день начался в 6:30, когда еще сонный и взъерошенный Жора, как всегда запивающий свое плохое настроение кавказской минералкой, разбудил меня громким: «Вставай, страна огромная», - с мрачным удовлетворением хлопнув дверью в зал.
Мое имя Россия, для друзей Иван Брагин. Я – ужасная сова, любящая поспать до полудня, но сегодня у меня ночевал Москва, которому от своей берлоги до шефа ехать на раннюю сходку около часа на метро, а от моей - идти чуть меньше пятнадцати минут пешком.
Вредный Жора жутко не любит страдать в одиночку. Гад.
***
Сейчас 10:05.
Мой телефон вибрирует, извещая о принятом сообщении. Кому там делать нечего? Надеюсь, хоть что-нибудь интересное написал? А то на этих двусторонних встречах, которые меня уже в конец доконали, ужасно скучно.
Заклятый враг, непримиримый оппонент, бестолковый собеседник – все в одном флаконе – США, как хомяк, деловито копается в своих бумагах. Ему дома делать нечего или в гугле забанили? Неужели нельзя было по телефону сообщить очередную пренеприятнейшую новость? Нет, прожужжал мне и моему начальству все уши о великой необходимости прийти к десяти и послушать его короткую, но очень важную речь.
- Гхм, прошу прощение, Иван, - негромко окликает меня Сергей Викторович, положив свою тяжелую ладонь на мое плечо, - мне нужно отлучиться на пару минут, уточнить детали с Владимиром Владимировичем, - и ты, Брут, бросаешь! Ладно, спасибо, что хоть этого американца (американского представителя) забираешь.
Притворно вздыхаю и, скосив глаза на высунувшиеся из-за документов бликующие очки, киваю.
- Если соединитесь с Лукашенко, передайте, пожалуйста, «привет» Наташе. И мое предложение устроить танковые учения будущей весной, - за одно чайку попьем и обсудим танковый биатлон.
О, буржуй… американский нос так и принюхивается к новостям.
- Джонс, спрячь свой любопытный пятак туда, откуда ты его высунул, - на мое скромное пожелание собеседник только недовольно чихнул и, что удивительно, смолчал. Странно. Здоровья ему в любом случае желать не буду.
- Воздержусь, Россия, воздержусь, - хм, дать бы тебе по шее, а еще лучше по очкам. Мечты, мечты… - Лучше давай поговорим о добыче сланца на твоей территории. Полезная, между прочим, вещь, - любезно улыбаясь, перевел стрелки США, как всегда пытаясь развязать меня на очередное бессмысленное дело.
- Угу, Феликс уже оценил всю прелесть таких разработок, - возвращаю чужой оскал, слегка подкрепляя остроту скепсисом и ехидством.
- Зря ехидствуешь, - пожал плечами Альфред, великолепно изображая непонимание и поправив очки, с заумным видом продолжил. – С Норвегией то ты вполне согласен попробовать работать вместе.
- Он берет большую часть расходов на себя, - как говорится любой каприз за ваши деньги. Только вот, что ты мне зубы заговариваешь?
- Ничего такого, - притворно возмутился мой собеседник, стоило мне высказать свою мысль, - просто деловой подход. Я в основном хотел оговорить с тобой Олимпиаду в Сочи.
- А что с ней не так? Все построили, сейчас лед кладем, травку сажаем.
- Франция мне тут целый списочек подготовил. Да и от меня есть пара претензий.
- Твои полупокеры меня уже заколебали. И передай Обаме, что если начнет играть в 1980-ый год, то я ему устрою 1962-ой или что-нибудь похуже, - сил моих больше нет, лезут со своей пропагандой, а еще меня с Третьим Рейхом сравнивают. Ненавижу именно эту тему, ненавижу, когда давят на честь именно те, кому давно пора заткнуться.
- Ты заканчивай угрожать, помни, кто выиграл Холодную войну, - презрительно фыркаю в ответ на столь самолюбивую фразочку. Поухмыляйся мне тут, поганка очкастая. Без зубов оставлю одним ударом - шпалу ведь двумя руками гну.
- Заметь, царь-бомба до сих пор в рабочем состоянии.
- У меня зарядов больше! – надменно вскидывает подбородок главный буржуй. Как мы, однако, начали вести разговор. Лучше уточни, сколько из них реально могут взлететь и не упасть на твоей же территории.
- Я выше, и это аргумент. Все! – хлопаю рукой по столу и поднимаюсь из кресла. Ха, никогда не любишь споры на тему «У кого территории больше?» Хоть в чем-то тебя превосходит твой брат, кроме спорта и умения готовить. Вон как скис, ну ничего вот отделится от тебя Техас, посмотрю, как ты окончательно запоешь.
***
Часы показывают 10:23.
Крупным шагом пересекаю коридор, а на встречу мне по коридору идет невозмутимый Сергей Викторович с кофе в руке.
- Надоела его пустая болтовня, - объясняю ему ситуацию, на что он понимающе кивает. – Спасибо, - с кивком принимаю чашку.
- Понимаю, ладно, идем. Твой ящик забит письмами, - нда, от кого же это столько макулатуры пришлось? Пришедшее сообщение тоже надо прочитать, правда, сначала уточнить небольшую деталь.
- Ворчания по поводу срыва встречи будут? – и прочие виды наказаний: прилюдная казнь на Красной площади, фотография Распутиной до пластической операции без макияжа, игра премьера на баяне. Хотя, что может быть хуже присутствия на очередном заседании Госдумы?
- Как будто ты их когда-нибудь слушаешь, - отмахивается от меня Сергей Викторович. - К тому же, олицетворение США, носящее имя Альфред Ф. Джонс, явно предвидело такой поворот событий. У него уже в 11:15 билет до Берлина. До этого в 10.30 назначена супер засекреченная встреча в одном из московских ресторанов с небезызвестным тебе Феликсом Лукашевичем.
- Господи, опять! Наш Великий Комбинатор снова в игре! Надо было этого поляка добить еще в 1939, чтоб права не качал, - слегка поворачиваю голову вправо, устало усмехаюсь. Этому «Ртутному» Феликсу явно не достает хорошего пинка. Как же он меня порой раздражает этой «братец славянин», а то, что Джонс поднял меня ни свет ни заря просто для создания алиби, понятно, думаю, даже тому английскому резиденту, подслушивающему разговоры «от нечего делать», предварительно замаскировавшись под фикус в углу у окна.
Господи, современный мир – это дурдом!
А это еще только начало дня.
***
Кукушка басом выдала неразборчивую трель и спряталась за дверки своего домика. На циферблате ровно 12:00.
Передо мной на столе лежат несколько бумажных писем в конвертах, что весьма удивительно для нашего времени, мой телефон, потрепанный временем и асфальтом, и надкушенный бутерброд. В моем электронном ящике около тридцати отчетов от городов, две жалобы на обнаглевших горцев от Ставрополя и приглашение на чай от Сочи.
Я же, как дурак, подперев щеку кулаком, смотрю в окно и мечтаю о дожде. У меня болит спина из-за неудобного офисного стула, голова, видимо, погода меняется, и чешутся руки. Но нельзя. Нельзя набрасываться с кулаками на уважаемого человека, члена Госдумы, который полчаса распинался хилым тенором.
А пистолет, заменивший кран, у меня безвылазно лежит в сейфе уже вторую неделю, потому что я забыл код от него.
Мне прекрасно известно, через какие офшоры все они переводят мои деньги на свои счета в Швейцарии, и сколько планируют спереть (назовем вещи своими именами) в будущем.
- Спасибо за предложение, я обдумаю его позже, - внимательно смотрю на стоящего передо мной мужчину, и, нет, в такие мгновения я не улыбаюсь, скорее скалюсь, но из-за сложенных перед лицом рук этого не видно. Единственное, что я Вам могу сообщить уважаемый: в моем внутреннем списке на расстрел вы поднялись на пару позиций выше, поздравляю. Но Вы об этом узнаете только перед самим расстрелом.
Как только захлопывается дверь, ослабляю жесткий галстук, откидываюсь на спинку стула. Кажется, мой пиджак опять свалился вниз. Ладно, пусть полежит, не убудет. Потом поглажу утюгом. Вечером, может быть, или ночью.
Итак, приступим к нашим баранам.
Как мне везет сегодня. Письмо, по счету за сегодняшний день первое (общее количество я перестал считать после тринадцатого еще в далеком двухтысячном), прислал вечно чем-то недовольный Литва. Конвертик, аккуратненький, беленький, чистенький. Стерильный, если коротко.
«Здравствуйте, Россия…» - как официально, однако, - «…пишу вам письмо еще и в таком виде…» - так здесь не интересно, здесь тоже, - «…спешу вас заверить, что утверждение о блокаде Калининградской области…» - читал бы тебя Гилберт, он до сих пор морщится от своего нового имени, - «…преувеличены. Наши СМИ неправильно интерпретировали информацию, полученную от Линаса Линкявичюса…» - оправдывайся, оправдывайся. Даже попытки ущемить или ограничить свободу мою и моих подчиненных должны караться строго и со всей жестокостью. О, это еще не все, посмотрим, - «…стоит добавить, что мои действия прежде всего вызваны необходимостью…» - точнее молоком, - «…и направлены…» - знаем куда. Что же уважаемый, пляшете под дудку Евросоюза? Прекрасно, только, будьте готовы нести полную ответственность за свои действия.
С этим голубчиком все ясно: на выброс. Сворачиваю бумажный лист в ком, целюсь в мусорный ящик.
Замах!
Эх, не попал.
Никакой от тебя пользы Литва, чтоб ты знал. Кто у нас там дальше? О, Германия. А у тебя что за дела, да еще в письменном виде?
По неровно скачущим буквам сразу понимаю, что мой бывший адвокат был ужасно раздражен, пока строчил это письмецо.
«Брагин, чтоб ты…» - удивленно поднимаю бровь, лицезрея скорейшее пожелание отправиться в Тартары, попросту говоря, отбросить коньки, или отправиться в пешее путешествие туда, где холодно, и бродят чукчи. Должен признать, достаточно неожиданное начало, - «…какова черта, я вновь и вновь вижу твой нос в делах Евросоюза! Советую, нет, предупреждаю: если причина твоей помощи Сирии окажется именно той, о которой мне сообщил Франция, твое положение в ВТО станет еще хуже…» - ой-ли, ой-ли, можно подумать мне есть до этого хоть какое-то дело. Но факт того, что Людвиг все же узнал наш с США маленький секрет о нефте- и газоносных трубах, идущих через маленькую Сирию не очень приятен. Откуда Франциск узнал о них? Вряд ли от ДРМ, скорее от небезызвестного МИ-6… А он-то как? – «…напоследок сообщаю, что твоя настойчивость по Сирии хоть и возымела некий эффект, и ты завоевал ее доверие, но я лично прослежу, чтобы твой Газпром и прочие потеряли свой вес на нашем рынке!» - тогда кто тебе почти задарма будет поставлять природное топливо в чистом виде? Смотри, начну продавать готовую продукцию, соловьем запоешь.
Сразу видно, что с немцем веселее, его письмо сразу попало в ведро.
Но вспомнишь газ, вот и заклубилось, и запахло салом. С чем пожаловала дорогая (в прямом смысле тоже) сестрица?
«Братик, как у тебя дела?..» - интригующее начало, - «…Почему ты такой жестокий?..» - в смысле? – «…Почему моя свобода дается мне так дорого?..» - понятно, кто о чем, а вшивый о бане, - «…Мы же родственники, должны помогать друг другу!..» - молча просматриваю все оставшиеся бумаги, свожу брови к переносице. Пусто написано, без огонька в душе, без задора, словно из-под палки. Чую я что-то не то здесь. Вон мурашки даже по спине побежали. А может просто с улицы ветер подул? В любом случае, не нравятся мне ее слова, Оля крепкая, трудолюбивая, пусть слегка мечтательная, наивная, но не в ее характере устраивать истерики, да еще и в письменном виде. В крайнем случае, она бы сорвала мне трубку.
Оп!
«…Я отказываюсь покупать твой газ!..»
Да, пожалуйста, только выплати мне для начала весь свой долг с процентами. Может тоже письмо написать? Нет, ждать, пока почта доставит его хотя бы до границы с Украиной – не хочу.
Напишу-ка СМС.
«Сестренка, с радостью отпускаю тебе в вольное плавание, но прежде чем ты попадешь в стальные объятия стран Евросоюза, будь добрать выплатить долги, напоминаю, с процентами. Твой брат, Иван».
Та-ак, отправить.
Откладываю телефон в сторону, откидываюсь на спинку кресла. Пора что-то менять, сил моих больше нет.
***
Смотрю на письмо от Украины, все еще лежащее передо мной. Выкинуть – рука не поднимется. Спрячу пока в стол, а там как вода потечет.
***
Настенные часы, падающие после каждого заседания Совета Федерации на расположенный ниже кукушкин в домик, показывали 14.30.
Пять минут назад хлопнула дверь чьего-то кабинета, раздался громкий голос Жириновского, а у меня закончился кофе. Шестая чашка, между прочим. Вот ночью бессонница одолеет, буду названивать другим - мстить.
Тем временем я все никак не мог понять, куда, вот куда уходят мои деньги? И на что?.. Ведь умудрились же расписать путь каждой монетки, но тайна того, как набираются такие суммы, оставалась нераскрытой.
- Брагин, выходи, подлый трус! В своем кабинете тридцать три года собрался просидеть? Время обеда давно прошло! - опять младший секретарь Вовы пытается вытащить меня на обед. Ну, уж нет. Я еще не разгадал тайну, ушедших капиталов. А тем более, поголодаю, посмотрим, как курс рубля поскачет.
- Россия, не дури! – за дверью уже рвали и метали. Ладно, придется выползать.
Оглядываю кучу документов, которые натаскали мне замы замов министров. Становится тоскливо, если честно. Опять ведь до ночи засижусь, а так хочется поспать подольше, поваляться на родном диванчике, потянуться… Эх. Может, хоть на время Олимпиады удастся сбежать? Обговорю данный момент с Жорой, уж этот специалист по побегам точно что-нибудь придумает.
Возмущения стихли. Подозрительно. Пожалуй, проверю.
- У Барака Обамы очень плотный график, у Ангелы Меркель сломана нога, у Франсуа Оланда бракоразводный процесс… - раздалось чужое сосредоточенное бормотание, которое я услышал, как только приоткрыл дверь и высунул нос наружу. Сочувствующе поглядываю на младшего секретаря, подсчитывающего глав государств и их вторых лиц, отказавшихся приехать ко мне на Олимпиаду. Согласен, печально. Но я-то уже видел похожее в 80-ом, а этому парнишке, переживающему любые мои неудачи, только предстоит привыкнуть.
- Прошу прощения, за то, что повысил голос, - просто, чтобы разрядить немного неудобную тишину, буркнул секретарь, вздохнул, откладывая бумаги в сторону и поправляя пиджак там, где обычно с правого бока у него крепилась кобура с пистолетом. Мой бы кто из сейфа достал!
- От повышения налогов все равно никто не спасется, - пожимаю плечами, философски глядя в потолок. Не люблю я эту официозность. Да, я немного сильнее их, и у меня дома живет Призрак Коммунизма, но сейчас только середина дня, а у меня уже голова кругом от всего этого!.. К тому же, кому как не мне знать, что из себя представляют мои же собственные граждане. Например, этот младший секретарь - мастер спорта по самбо, полиглот и владелец пушистого барса.
- Владимир Владимирович просил вытащить тебя пообедать, - пожал плечами парнишка.
- Лишь бы борщ повара не пересолили бы, - соглашаюсь и запираю кабинет на ключ. Что-то больно подозрительным выглядит этот безобидный уборщик в синей шапочке. Видимо, эта мысль посетила не одного меня, потому что я и младший секретарь проводили его одинаковыми взглядами.
– Хм, полдень уже давно прошел… Простите, вам же было сказано выполнить работу до двенадцати! Что за безалаберность!
Посмеиваясь над опешившим от неожиданности английским резидентом, обосновавшегося в моих казематах, как в родном Тауэре, все же направляюсь обедать.
Молодцы, однако, эти бриты: их шпионы наконец-то перестали теряться в Кремле и почти научились маскироваться…
За моей спиной раздается щелчок наручников, вызвавший непроизвольную улыбку, полную злорадства.
…но все равно опять попадаются на глаза одному и тому же сотруднику администрации президента.
***
На экране сотового высвечиваются надпись "17:00" и сигнал об утреннем непрочитанном СМС. Нажимаю на кнопку на корпусе, блокируя аппарат.
Скучно с ними бывает порой. Вот помню, как весело было во времена Советского прошлого, сядешь на телефон, шнур по всему коридору растянешь, ноги на спинку дивана забросишь, а все ходят вокруг тебя и спотыкаются. Ты же в это время обмениваешься с Кубой последними новостями или свежими анекдотами с Китаем.
Но нет, сейчас я корячусь на все том же офисном кресле, читаю новый проект ФСБ по преодолению чего-то там. Без огонька работают парни, без фантазии.
Вот помню в 1940-ом писали план по воссоединению с Прибалтикой, так получился увесистый талмуд, который я до сих пор бережно храню на полочке в серванте, иногда перечитывая перед сном. А это что такое? Три фиговых листочка, скрепленных жалкой скрепкой!
Нет, не буду накладывать резолюцию.
Краем уха слышу шорох от скользящей по линолеуму двери и чьи-то уверенные шаги, шаги человека с военной выправкой. Поднимаю голову, так и знал – это Жора. Усталый, замученный и… опять с минералкой. Чтоб его! Мученически вздыхаю. Вот же упертая у меня столица, весь в меня.
- Привет, Вань. Все корпишь? – мой соратник понимающе кивает на исчерченные красным карандашом бумаги.
- А что еще остается? – молча пожимаю плечами и слегка улыбаюсь. Все-таки приятно, когда к тебе приходят близкие люди, поддержать, так сказать. - У самого как успехи?
- Да, - болезненно морщится Москва и плюхается в кресло для посетителей, - никак. Весь день собачился с Собяниным. Нет, против него я ничего не имеют. Мужик он мировой, но порой у меня возникает ощущение, что он специально закрывает глаза на мою демографическую ситуацию, потому что, если вывезти всех азиатов, то от моих 11 миллионов, останется кучка в 2-3 милльончика. И подметать улицы будет некому. А они у меня уже вот где стоят, - ребром ладони касается шеи, - в прямом смысле, между прочим, тоже.
- Ты только что сам назвал причину для проведения такой политики: бесплатная рабочая сила, - устало кладу подбородок на сложенные ладони, исподлобья смотрю на всклокоченного Жору, бледного, как Калининградская область.
- Хочу в Сочи, - внезапно заявляет моя столица, - покататься на лыжах, посоревноваться с Краснодаром и забыть про эти чертовы бумаги.
- Бюрократия – бич XXI века, - опять пожимаю плечами, с наигранной горечью вздыхаю и мечтательно добавляю, - я же сейчас хочу домой, лечь на диван, чтобы рядом стояла кружка вкусного кофе, а на месте Америки был пролив имени товарища Сталина.
- Ну, - усмехается Жорик, отпивая свою излюбленную минералку, этот временами раздражающий жест, он приобрел в 90-ые годы, когда вел переговоры с важными людьми и, ощущая свое превосходство над ними, тянул время, - пролив имени Иосифа Виссарионовича я тебе обеспечить не могу, но попросить Гилберта сделать кофе до нашего прихода (ты ведь не против, если я сегодня опять заночую у тебя?) могу с радостью.
Причем здесь Калининградская область? Недоуменно поднимаю брови, Жора тут же оживает, видимо, увидев мою реакцию:
- Он же тебе СМС-ку отправлял, что приедет обсудить будущий блицкриг на Литву. Не получал ее разве?
- Скорее не читал, - нда, Россия, ты сам себя лишил прекрасной возможности наплевать на все дела часика два назад. Ну-ка посмотрим, о чем писал мне с утра пораньше мой вредный анклав.
Открываю лаконично составленное сообщение и негромко вслух читаю:
- «Иван. Где моя винтовка? Ближе к обеду буду у тебя. Пороюсь в твоей кладовке. Гилберт».
- Он как всегда в своем репертуаре, - усмехнулся Жора, со стуком поставив бутылку на стол.
- Нда, мне кажется, или в данной ситуации нужно спасать Литву от разъяренного Байльшмидта? – смеюсь вместе с Москвой. Но, если по чести, Прибалта мне ничуть не жаль. Медленно обвожу комнату взглядом, на глаза мне попадается несгораемый сейф, где пистолет все еще лежит в заточении.
- Жор, не помнишь случайно шифр от моего сейфа? – может, он знает. Надо все-таки достать оружие, вдруг пригодится, когда войной на Альфреда пойду.
- Я порой не помню, сколько денег куда послал, а ты аж про код для целого сейфа спрашиваешь, - фыркнул Жора, а я разочарованно вздохнул. Придется все-таки достать сувенир от Людвига с антресоли, где кран так уютненько лежал в коробке из-под новогодней елки.
Тем временем Москва задумчиво пожевал губами, что-то вспоминая. Я не стал ему мешать, вдруг придумает что-нибудь интересное, да и чувствовал себя немного усталым, как и 143 миллиона моих людей.
- В принципе могу воровское снаряжение достать. Парни вчера хвастались: следов не оставляет, чистенько и аккуратненько, - подумав, выносит свое решение Жора.
- И откуда ты таких «парней» берешь? – подпираю кулаком щеку и смотрю на него.
- Да, рядом со мной ребята из полиции сидят, порой приглашают аппаратурку конфискованную глянуть. Грех отказываться, я считаю.
- Неси, глядишь, что еще вскроем.
- Ага, твой главный сейф, и, как Робин Гуд, раздадим все деньги бедным, - усмехнулся Москва.
- А вот кому будем раздавать, мы придумаем позже, например, за чашкой кофе, которою ты мне обещал, - поддержал я подтрунивания друга.
- Как скажешь, осталось звякнуть Гилберту, выслушать его недовольство всеобщей тормознутостью… Кстати, свою мосинку лучше перепрячь, - напомнил мне Москва, доставая из внутреннего кармана своего поношенного серого пиджака телефон. О, новая трещина на корпусе. И когда успевает?
- Вряд ли он сунется искать ее в шкафу с книгами. А вот АК лучше действительно перепрятать. Правда, он все равно не заряжен, но!..
- Кто знает. Не сомневаюсь, что у запасливого Калининграда все найдется.
Снова негромко смеемся над сложившейся ситуацией. Потом, со второй попытки дозвонившись за Калининградской области, ржем в полный голос, потому что на противоположном конце провода был Гилберт, костерящий меня за отсутствие нормальной еды в холодильнике (чувствую, моя заначка из пельменей уже приказала долго жить) и патронов в мосинке. Успокоился он, когда его клятвенно заверили, что мы принесем чего-нибудь съестного, но в обмен на его фирменное кофе. Назвав меня и Жорку «обалдуями», этот обрусевший прусс принял рассуждать, как быстро некоторые «поганки» забывают свое прошлое, особенно войны. Конечно, здесь момент немного неудобный, ну, ладно, Гилберту я разрешаю. В конце концов он мой подчиненный и хороший друг.
На этой веселый ноте, мы временно распрощались с моим неожиданным, но несомненно приятным гостем, я отобрал у Жорки его минералку и даже почувствовал себя немного отдохнувшим.
Далее было принято решение валить домой, все равно рабочий день заканчивался. И ни у кого из нас не появилось желание возвращаться к этим скучным бумагам.
***
- Здравствуйте, с Вами «Вести 7»… - пока диктор на заднем плане открывала вечерний, девятичасовой выпуск новостей, моя неуемная кампания кашеварила, трудясь в поте лица: Гилберт варил в турке кофе, изредка вставляя свои комментарии и возмущенно жестикулируя, отчего угрожал забрызгать кофе всю кухню, я нарезал салат в небольшой тазик, уже, впрочем, переборщив с помидорами, а Жора жарил мясо, распространявшее по кухне соблазнительные запахи. Или это я такой голодный? В любом случае, только варившаяся на плите картошка не представляла никакой опасности для общества.
- …кстати, Литва сегодня мне любопытнейшее письмо прислал, - замечаю, как бы между прочим, взяв в руки колбасу и прикинув сколько пустить на салат сейчас, а сколько оставить на завтрак.
- Молил о пощаде или грозил ракетами янки? – бесовски ухмыльнулся Калининградская область, подсыпая сахар во вспенившееся кофе. По-моему, слишком много сыпанул.
- Нет, оправдывался и винил во всем человека с трудно произносимой фамилией.
- Они там у всех трудно произносимые, - насмешливо откликнулся Жора, помешивая шваркающее мясо на сковородке, и добавил:
– Да режь уже всю.
- Нам еще завтракать чем-то надо, - возражаю, потрясая небольшой каталочкой «Докторской».
- Ванек, не жмоться. Не каждый день к тебе в гости приезжают такие важные персоны как я, - самодовольно выпятил грудь Гилберт, переливая кофе в чашку и накрывая тарелкой, чтобы не остыло. Нда, надо купить турку по объемнее.
- Поверь, дорогой мой Калининградская область, если каждого, кто приедет в Сочи, я буду угощать колбасой, то никаких запасов не хватит.
- Никак не привыкну к этому имени, - недовольно чихнул Гилберт, вызывая у меня непроизвольную улыбку.
- «Кенигсбергская область», в этом что-то есть, - такими темпами у Жоры все пригорит. На мгновение улавливаю голос диктора, говорящего об Ольге.
- Слушайте, - призываю своих гостей к тишине.
- …Украинские власти объявили, что вопрос об отказе от поставок российского газа будет рассмотрен на ближайшем заседании Верховной Рады, - теперь новости достаточно неплохо были слышны из зала, где работал телевизор. Несмотря на то, что меня уже известила сестра о своих намереньях, слова ведущего воспринимались, как злая шутка.
- Не нравятся мне эти метания Ольги, - дернул бровью Москва и выключил сковородку. Как будто я радуюсь?
- Крысы первые бегут с корабля, - зло отметил Гилберт. Странно, Украина ему никогда не нравилась, хотя внешне очень располагала к дружескому общению. Однако такие слова по отношению к своей сестре я не приемлю.
- Но, но, но! Я еще здесь.
К счастью, дальше пошли новости о подготовке к Олимпиаде, и мы, умудренные жизнью, не стали зацикливаться на разногласия во мнениях. В конце концов, Украина взрослая и сама должна решать, куда ей идти. Я лишь постараюсь проследить за тем, чтобы она не заблудилась по пути.
***
- …А где твой птенец?
- Дома, за ним Михаэль присматривает. Гилбёрд плохо переносит полеты.
***
- Ставлю свои любимые ботинки, что твои хоккеисты, Ванек, провалятся!
- Я думаю, ты ошибаешься.
***
Ночью меня разбудила вибрация моего телефона. И какой недоумок решился на столь отважный поступок в… Сколько там сейчас? Без пяти минут полночь? Кошмар. На кол таких садистов надо сажать.
Фух, успел нажать кнопку приема до того, как зазвучало Кипеловское «Я свободен!» О, номерочек-то знакомый!
- Здравствуйте, Россия, - подчеркнуто вежливо начал чей-то баритон. Моя реакция не заставила себя ждать:
- Какого черта?! Сейчас полночь, – прошипел я трубку, ожидая от звонившего разумных объяснений.
- Да, знаю, что сейчас у вас полночь, - тут же окрысился этот странный знакомый. – Короче, Россия, я звоню тебе…
- А ты кто, голос в трубке?
- Киев, не узнал разве? Не перебивай! Вань, слушай внимательно. Я не знаю, к чему это приведет, но моя Рада собирается принять закон о размещении на территории Украины американских ракет, и…
- Где именно?
- Точно еще не знаю. Но вроде в Крыму… Я же просил не перебивать!
- Ты чего такой напуганный.
- Я не хочу, чтобы Оленька входила в НАТО. В общем, Ванюш, будь осторожнее. Сколько еще продлиться подготовка, не известно. Но будь готов! Все, пока! Янукович идет, - и связь резко обрывается.
- Твою ж… - тихо выругался я, закрывая заболевшие от яркого экранного света глаза.
«Я спать. Что делать с Ольгой, придумаем утром».
Раздалось скромное ку-ку. Наступила полночь.
Этот сумасшедший день закончился. Начался новый.
Вопрос: Понравилось?
| 1. Да. | 1 | (100%) | |
| 2. Нет. | 0 | (0%) | |
| 3. //Бросок в автора помидором// | 0 | (0%) | |
| Всего: | 1 | ||
@темы: собственного производства, наше время, Hetalia